Затравкой для них, в частности, послужило интервью министра энергетики Жигимантаса Вайчюнаса радиостанции Žinių radijas, в котором дана оценка проекта. "Благодаря терминалу за пять лет Литва сэкономила 100 млн. евро, а в будущем году цены на газ в стране будут на 15% меньше", - утверждает он.
Министр пояснил, что это за вычетом затрат на строительство и оперативных расходов. И уточнил, в чем они состоят. Их аккурат столько же, что и сумма экономии – около 100 млн. евро: 66 за аренду платформы и 30-40 млн. за то, чтобы иметь необходимый минимум газа, обеспечивающего режим ее непрерывной работы.
Это стало возможным благодаря выходу на мировой рынок газа, где цены упали на 20-30%, поясняет министр. Ну, а расходы на основные средства сократятся после того, как выкупим терминал у норвежцев. Была даже названа ориентировочная сумма выкупа -120-160 млн. евро.
Вайчюнас также посетовал на то, что мощность терминала недостаточная: "Поскольку в этом году загрузка была рекордная, терминал оказался маловатым. Наши предприятия, которые хотели бы сейчас ввести газ, вынуждены ждать почти год. Поскольку весь терминал занят. Реально в этом году мы имеет столько же груза, как за четыре предыдущих года вместе взятые".
Поэтому министр сомневается, стоит ли выкупать именно эту же платформу. Или купить (арендовать) другую – покрупнее. И предлагает уже к концу 2021 проанализировать ситуацию и определиться с этим вопросом.
Увы, по каждому из этих утверждений возникают вопросы.
Независимость денег стоит
Во-первых, министр не уточняет, о каких ценах именно идет речь – на СПГ или обычный газ. А это важно, ведь газ мы получаем не только через терминал в виде СПГ, но и по трубам, то есть – из России. Доля его колеблется, но она достаточно велика. Даже в этом году, который по загрузке СПГ отмечен министром как пиковый, за 9 месяцев составила 43,5%. И это при том, что еще и порядка 10% СПГ куплено в России.
Получается, что экономия эта складывается из двух потоков. И обусловлена общим падением цен на мировом рынке. А на них влияют глобальные факторы, в частности, начавшаяся американская экспансия со сланцевым СПГ на европейский рынок, то есть появление у Газпрома реального конкурента.
Это уточнение вовсе не противоречит мнению о том, что наш терминал с гордым именем Indepedence (Независимость) способствовал покладистости российских поставщиков и расторопности наших энергетиков: гибкости закупок с учетом сезонности, уклонению от долгосрочных договоров, заключению сделок на аукционной основе и т.д. Но едва ли стоит записывать ему в актив ценовую конъюнктуру на рынке.
В любом случае, как ни крути, невозможно опровергнуть истину, что российские цены остаются самыми низкими. Например, по данным Еврокомиссии, в 2017 российский газ в Европе продавался в среднем по 180 долларов за 1000 кубометров, а норвежский – по 241. Да и получать его по трубе из Норвегии мы сможем лишь после того, как она через Польшу дотянется до Литвы.
По элементарной экономической логике (просто с учетом логистики) не может быть дешевле российского также ни норвежский, ни американский СПГ. Ведь российские заводы по его производству находятся под боком у Литвы: один, газпромовский, в виде платформы «Маршал Василевский» - в Калининграде, другой, новатэковский, в Высоцке (Ленинградская обл.). С какой бы стати иначе при нынешних политических заморозках с весны этого года начались бы поставки СПГ из Высоцка в Клайпеду? По данным СМИ, со ссылками на авторитетное око RefinitivEikon, на начало ноября оттуда было четыре поставки, три весной в течение месяца в общей сумме 24 тыс. кубометров и четвертая, в августе, -10 тыс.
Почему-то делалось это втихаря. Хотя , если избавиться от всевдопатриотической риторики, то имеет место нормальная диверсификация поставок, ради которой терминал и затевался. Как резонно заметил вице-министр энергетики Эгидиюс Пурлис: "На рынке никто происхождение молекул газа не рассматривает, и мы должны спросить у себя- важно ли это для нас". Ведь по хозяйственной логике, построен он не в пику российскому газу как таковому, а в пику газовому монополизму.
Что касается оценки эффективности, то есть окупаемости затрат на содержание терминала и сравнения цен, то надо быть честными и называть вещи своими именами. Как выразился директор Кlaipedos nafta Арунас Молис, "за независимость, свободу всегда нужно платить". И что "в данном случае важней не финансовая победа, а независимость от России".
Другой вопрос, насколько умело управляется терминал? И стоило ли было его арендовать на 10 лет на фиксированных условиях, вместо того, чтоб выкупить сразу, сомневается председатель парламентского комитета по энергетике Виргилиюс Подерис
По поводу размеров
Еще больше сомнений возникает по поводу заявления министра о том, что терминал мелковат и нужен покрупнее.Многие эксперты, напротив, полагают, что он будет пустовать. Его мощность почти вдвое превышает наши потребности в газе. Они сильно упали в связи с тем, что Литва почти отказалась от собственных ТЭС и электроэнергию либо импортирует, либо получает во все больших масштабах из возобновляемых источников (ветряных, солнечных и т.п.).
Поэтому логично предположить, что министр делает ставку и на внешних покупателей. Собственно, этот терминал и задумывался, как региональный. Во всяком случае так виделся он из Брюсселя. Именно под общий проект Еврокомиссия (ЕК) готова была дать финансирование. Но соседи не смогли договориться по поводу его дислокации. А когда Литва решила строить в одиночку, она осталась и без поддержки ЕК , и без покупателей СПГ в Балтии. Более того, и эстонцы, и латыши заявили о намерениях обзавестись собственными терминалами.
Об эстонском варианте в порту Палдиски EestiGaas обмолвился еще в 2016. А на сегодняшний уже определен строительный подрядчик в лице эстонской компании Alexela Invest, который приступит к работам в будущем году. И уже заказано голландской судостроительной компании Damen бункерное судно, которое будет курсировать между Латвией и Финляндией. Причем, уже заявлено, что возить она будет СПГ Новатэка.
О намерении построить терминал СПГ в латвийском порту Скулте заявил в октябре с.г. председатель правления LatvijasGāze Айгар Калвитис. Любопытная деталь: в СМИ появилась информация об участии в этом проекте южнокорейской госкомпании KoreaGasCorporation (Kogas), являющуюся крупнейшим в мире импортером СПГ и партнером "Газпрома". Ее участие подтвердил журналистам советник министра экономики Латвии Беата Йоните. А в СМИ еще в 2016 году сообщалось, что "Газпром" и Kogas подписали соглашение о реализации совместных проектов по производству, транспортировке и регазификации СПГ.
Согласитесь, что при таких намерениях трудно рассчитывать на клиентуру Клайпеды со стороны балтийских соседей.
Ворота в Европу
Тогда, быть может, расчет строится на том, чтобы превратить Клайпеду в "ворота в Европу" для американского СПГ? Во всяком случае, мысль эта активно поднималась по во время недавнего визита в Вильнюс американского секретаря по энергетике Рика Перри. Глава МИД Линас Линкявичюс откровенно высказал ее важному гостю: "Нам нужны вы в Европе, нужен ваш сланцевый газ в Европе". Со своей стороны президент Гитанас Науседа подкрепил призыв предложением перейти от одноразовых поставок к систематическим.
Тут интересы сторон, безусловно, совпадают. Только для этого требуется, как минимум, исполнение двух условий. Первого, самого важного - готовности Европы поменять "Газпром" на Луизиану, откуда поступает сланцевый СПГ. Но для этого от американцев требуется, чтобы их цена стала конкурентной с российской. Но это возможно лишь при больших затратах на демпинг. А пока, судя по информации СМИ, попытки прорваться на рынок Испании и еще некоторых стран явно не обнадеживают.
Но даже, если первое условие американцам и удастся выполнить, необходимо выдержать второе условие – победить в конкуренции с другими европейскими терминалами. Ведь в Европе полно своих: по 4 во Франции и Великобритании, 7 в Италии, а в Испании их аж 9! Есть серьезный конкурент и по соседству – в Польше, построившей почти одновременно с Литвой терминал в Свиноуйсьце.
**
В общем, куда не кинь – всюду клин. Поэтому – вопреки радужным надеждам министра, экспертное сообщество, напротив, озабочено тем, что с мощностью Клайпедского терминала переборщили. А проблема с объемами возникла, похоже, именно потому, что ввезли больше, чем удается продать.
Резюмируя, хотелось бы отметить следующее. В оценках и замысла, и работы терминала много неадекватности. Она проявляется в том, что геополитические мотивы в них часто подменяются экономическими. И наоборот. В реальности же Indepedence – это политический проект, который требует определенных жертв. И об этом надо говорить прямо. А не пытаться юлить, доказывая, что все в ажуре и по экономическим параметрам. Убедительно этого не удается доказать никому, что заметно и по последней публикации в DЕLFI c участием Пурлиса, Подериса и главы Центра исследования энергобезопасности Юозаса Аугутиса.
Это избавляет от иллюзий и неправильных шагов. Тогда и экономические маневры и их результаты интерпретировались бы взвешенно. Например, не политизировался бы вопрос, откуда завозится газ, если это выгодно. То есть позволяли бы видеть и демонстрировать не иллюзорные, а реальные плюсы, которое дал терминал – диверсификацию, гибкость, предприимчивость.
