Шесть постсоветских республик, расположенных вдоль границ с возрождающейся имперской Россией, оказались в разноскоростной интеграции с Евросоюзом. Именно с помощью развития проектов в различных сферах было задумано максимально приблизить эту "шестерку" стран к объединенной Европе, отнюдь не гарантируя им полноправного членства в ЕС.
А некоторые из этих восточных партнеров и вовсе никогда не ставили себе цель туда попасть. Например, Беларусь, вступление в ВП которой сначала вызвало негативную реакцию в Москве. Там в ВП увидели план по созданию санитарного кордона на восточной границе ЕС. Но со временем, во многом благодаря союзному Минску, которым предостерегали инициаторов ВП в качестве "троянского коня" в этом проекте, сама затея ЕС перестала быть "пугалом" для Кремля. И там вовсе стали снисходительно, сохраняя пристальное внимание, стали относиться к восточному партнерству ЕС со своими соседями.
А к тем, кто было побежал быстрее ( Тбилиси, Киев и Кишинев) нашли тормоза и противоядие с газовыми, ГРУшными, "мягкой силой" и иными инструментами воздействия. За примерами особо далеко ходить не надо. Как известно, все три и четвертый Ереван продолжают быть повязаны "замороженными конфликтами", конца которым не видно. Как полагают многие эксперты, именно это состояние позволяет сохранять России свое влияние. И, похоже, брюссельские комиссары толком не знают, что с этим делать, порождая тем самым исторический оптимизм у кремлевских стратегов. В том числе и в отношении амбициозного проекта "Восточное партнерство".
Куда серьезнее продолжает тревожить Кремль возрастающая активность НАТО на восточном фланге Альянса, чудесным образом совпадающим с тем же шести странами евросоюзного ВП и с теми же тремя, которые открыто стремятся в НАТО.
И вот на фоне периодически возникающих разговоров в столицах стран-членов ЕС о создании европейской армии, приобретает все более заметную динамику развитие двустороннего военного сотрудничества между странами-участницами ВП и ЕС, многие из которых одновременно являются и странами-членами НАТО. Стоит напомнить, что с Североатлантическим Альянсом все участники ВП находятся в разностороннем сотрудничестве по программе "Партнерство ради мира".
Что касается такого инициатора ВП, как Швеция, так будучи многолетним участником программы "Партнерство ради мира" с 2014 года она стала одним из пяти партнеров, которым были предоставлены расширенные возможности для диалога и сотрудничества.
Статус партнера с расширенными возможностями предоставил платформу для развития более гибких и индивидуальных отношений, помимо других форматов партнерства. Это совпало с российской аннексией Крыма и военным вмешательством на востоке Украины. И к слову о нейтралитете, о котором время от времени любят напоминать в некоторых столицах стран ВП.
Как отмечают в Стокгольме и в большинстве европейских стран, события 2014 года снова вывели политику обороны и безопасности на первый план политической повестки дня. С этим не спорят и в столицах стран-участниц Восточного партнерства. Особенно в Киеве и Тбилиси. Там в НАТО видят гаранта своего суверенитета. И осознавая все же не близкий путь к членству в НАТО, куда открыто стремятся три страны ВП ( Украина, Грузия и Молдова), более близкой перспективой для себя там представляют получение статуса партнера НАТО с расширенными возможностями. Это бы предоставило платформу для развития более гибких и индивидуальных отношений, помимо других форматов партнерства.
Таким образом, с учетом актуальности политики обороны и безопасности содержание проекта евросоюзного партнерства "Восточное партнерство" можно бы было "разбавить" с уже существующим натовским измерением без фантазий на тему вооруженных сил ЕС.