"Умное голосование", спонтанно проявившееся в 2018 году и лишившее "Единую Россию" нескольких губернаторских кресел, стало основной стратегией оппозиции. Кремлю и партии власти удалось сохранить губернаторские посты, скелет вертикали власти, но на все кампании ресурсов уже не хватило. Дальний Восток и Сибирь постепенно уходят из-под федерального контроля. Политические протесты в Москве и Петербурге временно подавлены специальными силами полиции и Росгвардии.
Однако прежде чем рассказать обо всё по порядку, важно обозначить политический и социальный контекст нынешней России. Во всё мире выборы имеют практический и символический смысл. С одной стороны, с их помощью граждане решают текущие проблемы. С другой стороны, само участие в процедурах фиксирует согласие с ними, легитимизирует сложившийся порядок.
В демократических странах политикум, бизнес и гражданское общество просто используют правила в собственных целях. Символическими вопросами занимаются философы и правоведы. В авторитарных странах писаные правила публичной жизни - барьер для оспаривающих монополию правящей группы. Существуют они исключительно из-за проблемы легитимности. Сегодня хотя бы для создания её видимости приходится использовать электоральные процедуры. Режимы, подобные сложившемуся в России за четверть века, принято называть “электоральными авторитаризмами”.
Первое время система работала исправно: граждане и власть, хоть и жили в параллельных мирах, но воспринимали друг друга с симпатией. Изредка они встречались на избирательных участках и продлевали отношения. Однако за последние восемь лет они потихоньку испортились. Сперва, в 2011 году, к власти появились экзистенциальные претензии, а теперь и сугубо бытовые.
Обесценивающийся рубль, украденные пенсии, повышение акцизов и налогов, рост цен - журналисты русской службы BBC подсчитали, что с 2014 года продуктовый чек подорожал на 88% - привели к протестам по всей стране и поддержке их народом. Осознавая ситуацию, Кремль во время кампании поставил на две стратегии: сохранение административного контроля любой ценой и жёсткое подавление радикальной оппозиции.
Дальний Восток и Сибирь
Дальний Восток сегодня – ключевой стратегический регион России. Владимир Путин пытается использовать его в качестве окна в Азию, активно привлекая японских, китайских и индийских инвесторов. Несколько лет назад в правительстве создано специальное министерство по развитию региона.
Год назад официально поддержанные Путиным кандидаты в губернаторы Хабаровского и Приморского края едва вышли во второй тур. В Приморье с помощью невероятного давления и переназначения выборов удалось провести лояльного Кремлю Олега Кожемяку, переброшенного с аналогичного поста в Сахалинской области. Хабаровский край в итоге достался представителю ЛДПР Сергею Фургалу.
Всего за год весь административный ресурс в Хабаровске переключился с “Единой России” на ЛДПР. Певица Вика Цыганова проиграла на довыборах в Госдуму Ивану Пиляеву. На выборах регионального парламента “Единая Россия” заняла третье место после ЛДПР и КПРФ, а также проиграла городские советы в Хабаровске и Комсомольске-на Амуре. Именно такой динамики опасался Кремль, пойдя на всё, лишь бы сохранить “своих” губернаторов.
Сибирь, славящаяся традицией ссыльного вольнодумства, тихо, но упрямо высказывающая претензии федеральному центру за грабительский вывоз полезных ископаемых, стала ещё протестнее. В прошлом году губернатором Хакасии из-за стихийного “умного голосования” стал технический кандидат от КПРФ, тридцатиоднолетний Валентин Коновалов, а мэром Якутска - Сардана Авксентьева.
В 2019 году за пост мэра Новосибирска, третьего по населению города России, боролись действующий руководитель, представитель КПРФ Анатолий Локоть и кандидат от партии Алексея Навального Сергей Бойко. “Единая Россия” фактически сдала город коммунистам в обмен на пост губернатора.
Проиграла партия власти и выборы в городской совет Иркутска. Вместо 27 мандатов из 35 “Единая Россия” получила лишь 14. Оппозиция теперь сможет назначать иркутского сити-менеджера, фактического руководителя города.
Однако губернаторские кресла в Сибири в нынешнем году остались за партией власти. Александр Осипов в Забайкалье в отсутствии реальных конкурентов разгромил фиктивную соперницу из Партии пенсионеров. В Республике Алтай назначенный врио главы региона Олег Хорохордин в последний момент избежал второго тура с коммунистом Виктором Ромашкиным.
Москва и Петербург
Ситуация в Москве крупным планом освещалась во всех СМИ. Однако началась история на позапрошлых выборах в Мосгордуму. Мэрией ещё заправлял Юрий Лужков, а забракованные подписи и отказ в регистрации возмущали только друзей и близких кандидатов. Оппозиция после той кампании переключилась на районные выборы. Через пару лет в Москве появилось несколько десятков независимых муниципальных депутатов, а в 2017 году их число выросло до нескольких сотен.
Параллельно муниципальному, в Москве шёл антикоррупционный процесс. Новая звезда оппозиции Любовь Соболь годами разбиралась со столичной коррупцией во всех возможных проявлениях. Её личным врагом даже стал “повар Путина” Евгений Пригожин, получавший многомиллиардные подряды от мэрии на детское питание в школах и садах. Обналиченные таким образом средства шли в том числе на частные военные кампании, работающие в Сирии и других горячих точках.
Ближе ко дню голосования Фонд борьбы с коррупцией почти ежедневно, вопреки разгромам штабов, выносу техники и аресту активистов, публиковал расследования о московской коррупции. Фильм о невообразимых богатствах главного московского единоросса Андрея Метельского собрал более 2750000 просмотров. В итоге один из самых влиятельных людей столицы и, возможно, всей страны, не смог переизбраться в местный парламент, где заседал с 2001 года.
Политический кризис в столице, новые лидеры оппозиции и новые депутаты Мосгордумы - итог многолетней системной работы разных групп оппозиции. Такие процессы плохо понимают внешние наблюдатели, но хорошо понимает Кремль, попытавшийся предотвратить подобный сценарий в Петербурге.
Здесь оппозиция собиралась повторить стратегию московских коллег и провести как можно больше муниципальных депутатов. Через два года они могут стать серьёзной проблемой для власти на выборах в Законодательное собрание города. По предварительным данным, около сотни независимых кандидатов побеждали на районных выборах. Им удалось пройти все круги бюрократического ада, в буквальном смысле слова с боем подать документы, а также отбить все решения местных избирательных комиссий и судов.
Разогретые протестные настроения и высокая политизация молодёжи в городе заставили Кремль сделать избрание губернатором Александра Беглова настоящей спецоперацией. Сперва к кампании не допустили основных конкурентов, Бориса Вишневского и Оксану Дмитриеву, а под конец из бюллетеня попросили удалиться кинорежиссёра и члена КПРФ Владимира Бортко. Явку и народную поддержку Беглову обеспечивали за счёт голосований на дачных участках в Псковской области, подвоза военных и массового голосования на дому. Проблемные для власти избирательные участки заполнялись провокаторами, нападавшими на кандидатов, членов комиссий и наблюдателей. К закрытию участков на некоторые из них введены отряды полиции и Росгвардии, а подсчёт голосов не начался и спустя сутки, к моменту написания статьи.
Смена декораций или реальные изменения?
Итогами, по крайней мере на словах, довольны все участники. “Единая Россия” получила все разыгранные губернаторские посты, системная оппозиция теперь доминирует в ряде регионов Дальнего Востока и Сибири, а несистемная доказала работоспособность стратегии “Умного голосования”.
Кампания, формально не имевшая отношения к федеральному уровню, оказалась важнее недавних президентской и парламентской. В Россию, по крайней мере на региональном уровне, возвращается публичная политика. Большинство годами создаваемых Кремлём технологий перестали работать. К примеру, проректор Высшей школы экономики Валерия Касамара, изображавшая “системного либерала”, проиграла округ никому не известному персонажу из “Справедливой России” и похоронила собственную репутацию. Технологии спойлеров также перестают работать: подставные кандидаты работают не столько против оппозиции, сколько против ставленников власти.
Как я уже говорил в начале, Кремль в нынешнем электоральном цикле решал две задачи: сохранение административного контроля над регионами любой ценой и жёсткое подавление радикальной оппозиции. Обе, по большому счёту, удалось решить, но дорогой ценой. В ключевых городах Дальнего Востока и Сибири “Единая Россия” сдала все мыслимые позиции. В Петербурге сквозь административные, полицейские и криминальные заслоны прорвалось множество муниципальных депутатов. В Москве политический кризис временно обуздан полицейским насилием и новым уголовным делом по образцу “Болотного”, но умеренный имидж Сергея Собянина уничтожен, а его команда технократов теперь воспринимается кланом мафиозного типа, паразитирующем на ресурсах столицы.
Почему пусть и серьёзные, но всё-таки сугубо внутренние изменения в российской политической ситуации важны для зарубежного читателя? Ведь многим кажется, что без ухода Владимира Путина Россия останется такой же, как и все последние годы.
Во-первых, чем чаще Кремль сталкивается с проблемами внутри страны и чем больше ресурсов ему приходится тратить на сохранение влияния, тем меньше его международная активность. Российская оппозиция - первый, ещё внутренний фильтр, поглощающий государственную агрессию. Во-вторых, без реальных изменений на местах, без влиятельной и широкой коалиции, оппонирующей власти, любые перемены в верхах действительно окажутся лишь сменой декораций и актёров. Нынешний же процесс как раз и создаёт возможности для успеха любого из сценариев демократизации страны, хоть революционного, хоть эволюционного.
