Как правило, перемирие – следствие деятельности рабочих групп в Минске, небольшая "история успеха" для подтверждения того, что переговоры в белорусской столице дают хоть какие-то результаты. Как правило, первые день-два с момента прекращения огня на фронте действительно тихо, потом начинаются единичные обстрелы, потом интенсивность боевых действий переходит в стадию, которую по аналогии с Первой мировой можно назвать позиционной.
Действующее ныне перемирие совпало с датой проведения досрочных парламентских выборов в Украине – 21 июля. Протекает оно в описанном выше русле. За три недели "тишины" Украина потеряла убитыми семерых воинов – все они погибли во время обстрелов, которые, несмотря на все договоренности, осуществляют боевики. Единственная особенность нынешнего перемирия состоит в том, что его объявили уже при президенте Владимире Зеленском, который обещал прекратить войну.
"Надо просто перестать стрелять", - уверял он еще будучи кандидатом на президентское кресло. 21 июля украинские военные получили приказ не открывать огонь даже в ответ на вражеские провокации. В этом тоже ничего нового: подобные приказы поступали и от Порошенко.
Но у войны своя логика: как только количество обстрелов со стороны "ЛНР-ДНР" заметно увеличивалось, украинские войска тоже начинали давать ответ – это вопрос жизни и смерти, превращать свои позиции в "тир" никто не позволит. Сводка штаба Объединенных Сил от 10 августа гласит: враг 13 раз нарушил перемирие, применял запрещенные Минскими соглашениями минометы, погиб младший лейтенант Нацгвардии, один военнослужащий получил ранение. Больше всего обстрелов наблюдалось на мариупольском направлении, на луганском относительно тихо. На фоне того, что в предыдущих сводках речь шла о менее чем 10 обстрелах в сутки, можно говорить о намечающемся обострении, в ходе которого на перемирии можно будет ставить крест и готовить объявление нового – к 1 сентября. А ко Дню независимости Украины 24 августа следует ждать традиционных "сюрпризов" от сепаратистов.
6 августа на мариупольском направлении вследствие обстрела погибли четыре украинских морских пехотинца. Реакцией Владимира Зеленского стал звонок Владимиру Путину. Украинский президент попросил российского "повлиять на ту сторону", чем вызвал на себя шквал критики в обществе: "та сторона" - это и есть Россия, силами и средствами которой был проведен сепаратистский заговор в 2014 году и начата война против Украины.
Позиция Кремля была озвучена с заметной паузой, но ни по форме, ни по содержанию не отличалась от всех предыдущих: о гибели морпехов и ее причинах ни слова, вместо этого слова о необходимости прекращения обстрелов с украинской стороны, гибели мирных граждан(миссия ОБСЕ не зафиксировала с начала перемирия гибели среди мирных граждан вообще) и особом статусе Донбасса. Владимир Зеленский говорит о необходимости переговоров в Нормандском формате(Украина-Франция-Германия-Россия), но оснований считать, что они состоятся, немного. Ангела Меркель готовится к завершению своей канцлерской деятельности и вряд ли захочет что-либо менять в сложившемся статус кво. У Эммануэля Макрона в августе запланирована встреча с Владимиром Путина – очевидно, что в повестке дня будет и украинский вопрос, но говорить о серьезном четырехстороннем формате сегодня нет никаких оснований.
Москва не настроена на замораживание конфликта по типу приднестровского или абхазского. В противном случае любое школьное или хлебное перемирие могло бы действительно привести к фактическому прекращению огня. Но вместо этого Россия продолжает поставлять боевикам все необходимое для ведения войны, отправляет туда своих "инструкторов" - практически кадровых офицеров, которые ведут подготовку личного состава и командуют крупными подразделениями, "обкатывает" на Донбассе новые образцы техники и вооружений. Говорить о том, что украинские позиции обстреливают какие-то отдельные бандформирования тоже не приходится: к 2016-му с "атаманщиной" в самопровозглашенных республиках покончено, все вооруженные группировки на оккупированном Донбассе контролируются Россией.
Собственно, Путин прямо говорит о том, что ему нужно: а это особый статус ныне оккупированных территорий в составе Украины. Говорят об этом и главари самопровозглашенных республик – с момента избрания Владимира Зеленского президентом лидеры "ЛНР" и "ДНР" открыто говорят о том, что возглавляемые ими территории должны вернуться в Украину, но на особых условиях. Более того, тех, кто не согласен с таким "новым курсом" партии в "республиках" преследуют: 27 июля в Донецке была попытка провести митинг под лозунгом "Путин, признай настоящий выбор Донбасса", то есть присоединение территорий к России, но местные власти сообщили о заминировании площади, на которой должна была пройти акция.
Реинтеграция на условиях России означает практическую легализацию незаконных вооруженных формирований в виде "местной милиции", представительство "республик" в Верховной Раде с правом блокировать внешнеполитические вопросы (читай евроинтеграционный курс), федерализация Украины (как модель дальнейшей дестабилизации и расчленения страны). Такую цену за мир Киев платить не будет, а Зеленский вряд ли рискнет вносить даже на рассмотрение Верховной Рады соответствующий проект. Окружение нового президента много говорит о референдумах, которые должны дать ответы на ключевые вопросы. Проведенный в апреле этого года фондом "Демократические инициативы" соцопрос говорит о том, что лишь 16% украинцев считают, что Украина должна идти на любые уступки ради мира. Вряд ли референдум даст существенно отличающийся результат, если только не выносить на всенародное обсуждение откровенно манипулятивные формулировки.
На случай, если Киев не примет "особого статуса" Донбасса, у Москвы, кажется, тоже есть план. Это тлеющий конфликт: война малой интенсивности будет изматывать Киев, и сам факт непрекращающихся боевых действий надолго отложит возможное вступление Украины в НАТО. О наличии такого плана говорят следующие факты: во-первых, массовая паспортизация – раздача гражданства РФ жителям оккупированного Донбасса, во-вторых, строительство полноценных пропускных пунктов для гражданского населения на линии разграничения: вместо временных постов "ЛНР" и "ДНР" обустраивают полноценные пограничные переходы, в-третьих, в "республики" заходит российский бизнес: после экономической блокады со стороны Киева крупные предприятия были "национализированы", теперь некоторые из них, например, Горловский металлургический комбинат и харцызский завод "Силур" де-юре перешли под контроль частных российских компаний. Следовательно, Кремль допускает, что быстро реинтегрировать "ЛНР-ДНР" в состав в ближайшее время, возможно, не удастся, тогда платой за дальнейшую поддержку "республик" станут активы, которые могут представлять интерес для российского бизнеса.
Стоит обратить внимание на прецедент, созданный в Станице Луганской. Эта часть фронта уже давно была самой спокойной. Западные дипломаты настойчиво призывали Петра Порошенко начать отвод войск на этом участке, он не позволил себе этот шаг, считая его пораженческим. Владимир Зеленский, мотивируя тем, что в районе Станицы Луганской стоит починить подорванный мост и начать разминирование, согласился на отвод. Украинская сторона выполнила все обязательства: отвела войска в срок, демонтировала укрепления. Боевики "ЛНР" процесс затягивали и в результате так и не разобрали блокпост за мостом, хотя разоружили часовых на нем. На демилитаризованном участке сейчас нередко случаются провокации при участии российских журналистов и чиновников "ЛНР". Об отводе войск на других участках сейчас речь не идет, а количество обстрелов по сравнению с началом перемирия возрастает.
Станица Луганская для России стала площадкой для того, чтобы показать, что она готова к компромиссам. Но стоит понимать цену этих компромиссов: мир на условиях Москвы – это либо "троянский конь" в виде особого статуса для Донбасса либо миротворцы на линии разграничения (логика событий под Станицей указывает на то, то такой вариант в России рассматривают). Для западной дипломатии Станица – это дополнительный аргумент в пользу того, то Минские соглашения выполняются. Для Владимира Зеленского – попытка показать, что он "президент мира", но логика нынешних событий показывает, что в виду дальнейшей эскалации боевых действий, ему придется отдать приказ открывать огонь в ответ.
В конце августа будет 100 дней президентства Зеленского – срок, достаточный для того, чтобы осознать несостоятельность пропагандистского тезиса о том, что война затянулась потому что на ней зарабатывали Порошенко и его окружение. О том, что глава государства в условиях войны прежде всего верховный главнокомандующий, Зеленскому придется вспоминать чаще, чем хотелось бы. "Дежурными" перемириями можно достичь коротких пауз в боевых действий, но до полного их прекращения еще довольно далеко. И ключ к нему лежит в Москве, а не на "той стороне".
