Хотя по уровню заболеваемости вторая волна вируса давно превзошла первую, в России, как и Европе (тут Кремль удивительным образом следует в общемировом тренде), карантинные меры пока и близко не похожи на те, что были весной. Тогда весь апрель был объявлен нерабочим, люди не имели права выходить из домов, в некоторых регионах этот запрет действовал до лета. Для контроля над перемещениями граждан власти использовали различные технические достижения. Нельзя сказать, что наличие таких достижений стало сенсацией, но массовое применение на практике они получили впервые.

Перепись геев

С 19 октября в Москве начала действовать система check-in для посетителей ночных клубов и баров. При входе в такие заведения висит QR-код, который каждый входящий должен отсканировать, зайти на сайт и зарегистрировать там свой телефон. Если после этого в течение 14 дней кто-то из посетителей заболеет, остальным придут СМС с рекомендацией сдать анализы. Официально власти заявляют, что не будут ни создавать базы посетителей, ни контролировать выполнение ими этой рекомендации — они просто отправят сообщения на указанные номера и забудут об этом. А также ссылаются на то, что подобные механизмы есть в Англии и Франции. Однако граждане не сильно верят в сохранение приватности и сочиняют разнообразные анекдоты про "перепись всех геев Москвы", имея в виду, что посетители гей-клубов также должны будут засветить номера своих телефонов.

Подтверждением, что информация на самом деле собирается и обобщается, служит, в частности, следующий факт. В начале эпидемии россиянам, прилетавшим из стран, где были вспышки вируса, приходили СМС от московской мэрии с напоминанием о необходимости самоизолироваться на 2 недели. И ладно бы это была просто рассылка сообщений на все телефоны, недавно работавшие в иностранных сетях — но потом аналогичные уведомления пришли и на электронную почту. То есть на всех этих людей существуют профайлы, где хранятся их телефоны, email, и бог знает, что еще.

Фото на память

Российские власти давно интересуются цифровыми технологиями, но степень их внедрения зависит от региона — в богатых все зашло уже далеко, а в бедных и интернет-то есть не везде. Москва, конечно, лидер, тем более, что московский мэр Сергей Собянин большой фанат цифровизации. В частности, столичные власти давно закупают big data у сотовых операторов для разнообразных нужд. Например, чтобы анализировать пассажиропотоки на транспорте или оценивать размещение и численность населения (если знать, где регулярно ночует мобильник, можно установить район реального проживания его хозяина, который формально может быть зарегистрирован вообще в другом регионе). Как посчитала Русская служба BBC, с 2012 года по нынешний на создание сервисов, собирающих данные москвичей, в столице потратили 500 миллиардов рублей (это примерно 1/6 всех доходов столичного бюджета текущего года).

Koronavirusas Maskvoje

В Москве установлено около 200 тысяч камер видеонаблюдения — не только на улицах, но и в учреждениях. Также камеры вмонтированы в домофоны некоторых типов. Все они соединены в одну сеть, их данные сохраняются на сервере и могут быть проанализированы. По охвату системой видеонаблюдения российская столица находится во втором десятке городов мира, лидирующие позиции в котором занимает Китай. Однако главный вопрос — научились ли компьютеры самостоятельно распознавать лица, попадающие в кадр. Разработчики утверждают, что могут идентифицировать даже людей в мотоциклетных шлемах. В частности, во время проходившего в 2018 году чемпионата мира по футболу на входах на стадионы стояли камеры, выявивших в толпе 49 футбольных хулиганов и 19 человек, находившихся в розыске, сообщала Русская служба BBC. О том, что система видеонаблюдения умеет распознавать лица, заявлял еще до карантина Сергей Собянин. Скептики, однако, считают, что идентифицировать человека можно, только если он стоит прямо перед камерой (в частности, у домофона) или если вручную выбрать нужное лицо из общего кадра и заставить систему искать по нему.

Именно таким образом, видимо, был автоматически идентифицирован один из первых нарушителей карантина в Москве, о котором писали СМИ, — Артем, вышедший из квартиры, чтобы вынести мусор. Пришедшие на следующий день выписывать штраф полицейские предъявили ему распечатку, на которой рядом стояли две фотографии — из паспорта и с домофона.

Большой брат

С 15 апреля до конца мая в Москве действовал жесткий карантин и для каждого выхода на улицу надо было оформить на сайте мэрии цифровой пропуск, указав свои данные, время путешествия и маршрут. В ответ приходило сообщение с QR-кодом, предъявлять который нужно было полицейским на улице, при посадке в такси или общественный транспорт. "Мы видим все машины тех, кто должен на карантине сидеть, которые передвигаются по городу", - заявлял Сергей Собянин, имея в виду давно используемую полицией систему распознавания номеров. Штраф за нарушение режима "самоизоляции" составлял 4-5 тысяч рублей, что по российским меркам весьма существенно (минимальное превышение скорости обходится в 500 рублей).

Без пропуска разрешалось ходить только в ближайшую аптеку, магазин, или выгуливать собаку не далее 100 метров от дома. Летом, когда карантин закончился, власти заявили, что удалили все персональные данные, полученные во время действия пропусков.
Буквальным воплощением Оруэлла стало приложение "Социальный монитор". Если в "1984" описывались специальные телеэкраны, висевшие в домах у членов партии и следившие за ними, в реальной Москве их функцию выполняли смартфоны, на которые каждый заболевший, но не госпитализированный, обязан был установить такую программу. Она не только отслеживала перемещения телефона, но и периодически требовала от хозяина сделать селфи на фоне домашних интерьеров, чтобы подтвердить, что он соблюдает карантин. Нарушителей штрафовали.

В число оштрафованных, в частности, попала прикованная к постели инвалид (причем дважды: она не смогла установить на свой телефон приложение и, соответственно, сделать по запросу селфи) и женщина, которую госпитализировали (покинула квартиру). Подводя итоги весеннего карантина, в столичной мэрии сообщали, что выписали 54 тысячи штрафов, которые получили 30% установивших приложение.

Подайте на слежку

В помощь менее состоятельным регионам, которым не по карману собственный большой брат, федеральное министерство цифрового развития разработало платформу для выдачи цифровых пропусков, доступ к которой предоставляло бесплатно. Ею воспользовались несколько десятков субъектов федерации из 85 (у Москвы была своя отдельная система). В целом она работала так же, как и столичная: необходимо указать паспортные данные, причину выхода из дома и пункт назначения. Время пребывания вне дома и количество пропусков на одного человека лимитировалось.

В некоторых регионах, впрочем, власти стеснялись признаваться, что следят за своими жителями. Так, в Татарстане на сайте, где надо регистрироваться для получения пропуска, висело предупреждение: "Если вы в течение дня будете систематически отдаляться от дома — система это увидит и будут приняты меры". Однако после вспыхнувшего скандала это предложение убрали, писал "Коммерсант".

В Мурманской области к вопросу подошли проще — для находящихся в карантине решили закупить электронные браслеты, которые надевают на тех, кто посажен под домашний арест. Впрочем, едва ли эта идея прижилась: Мурманск небогатый и с учетом роста заболеваемости на таких браслетах может разориться.

Степень жесткости, с которой власти разных регионов следили за исполнением карантинных мер, зависела не столько от скорости распространения инфекции или от технических возможностей, сколько от политической целесообразности. Например, в Петербурге, где также существует достаточно мощная система видеонаблюдения, дело не дошло не только до электронного контроля над заболевшими, но и даже до введения цифровых пропусков. Можно предположить, что власти заботились о собственном рейтинге, решив не злить людей без острой необходимости. А томский губернатор Сергей Жвачкин назвал пропуска с QR-кодом "мерой, унижающей человеческое достоинство".

В итоге Москва стала лидером по жесткости карантина, и этому тоже есть политическое объяснение. Как считается, Сергей Собянин хотел заработать в глазах Владимира Путина политические очки, показав себя человеком решительным, на которого можно положиться в трудную минуту.

Призрак Синьцзяна

Китайская провинция Синьцзян, населенная уйгурами-мусульманами, сегодня - главный символ "электронного концлагеря". Помимо традиционных карательных методов "перевоспитания", которые власти применяют к представителям этого народа, из обрывков просачивающейся информации формируется образ технологической антиутопии. С программами для слежки, которые все обязаны устанавливать в свои телефоны, "социальными баллами", снижающимися, если видеокамера зафиксирует тебя с неправильным человеком или в неправильном месте, системами видеонаблюдения, автоматически посылающими сигналы в полицию в случае скопления людей и т. д.

В России буквальное воспроизведение всех этих мер невозможно во-первых из-за нехватки средств, а во-вторых из-за низких административных возможностей властей. Но опасения, что полученный в рамках карантина опыт будет использован ими и за этими рамками, существуют. Тем более, что больше половины россиян, по данным соцопросов, поддерживают применение технологий распознавания лиц правоохранителями и сбор персональных данных заразившихся. Одновременно лишь треть опрошенных уверены, что собранные данные не будут проданы на черном рынке.

Пока, правда, во всех российских историях, где выступает большой брат, комичного больше, чем ужасного. Например, периодически во время выборов возникают скандалы, когда руководители учреждений требуют от своих сотрудников, проголосовав определенным образом, прислать фотографию бюллетеня в мессенджере. На этот случай существует распространенная рекомендация положить на бюллетень черную нитку в форме галочки, сфотографировать, после чего волеизъявиться в соответствии с убеждениями.

Поделиться
Комментарии