Отказаться от русифицированного названия Грузия просит дружественные страны с 2011 года. Однако нынешнее решение комиссии по языку – еще одно доказательство того, что вопреки политике русский язык в современной Литве не воспринимают как опасное оружие.

«Я придумал хитрый план: зашел в кафе и, чтобы не поняли, что я русский, на всякий случай, заговорил с официанткой по-английски», — поведал мне после прогулки по городу знакомый, приехавший погостить в Вильнюс. В памяти у него остался неприятный эпизод из конца 80-х, когда кто-то в столице еще тогда Литовской ССР дал ему красноречиво понять, что не говорит по-русски (читай: на языке оккупантов). А теперь где-то – то ли по телевизору, то ли на каком-то сайте – мой знакомый узнал, что в странах Балтии за русский могут и навалять. И я, в очередной раз, не сдерживая улыбки, начинаю объяснять, почему в Литве вовсе необязательно играть в детектива и почему совсем не страшно говорить по-русски в общественных местах.

«Настоящий вильнюссец разговаривает, минимум, на трех языках: литовском, польском и русском», — констатировал Томас Венцлова, выступая в прошлом году на творческом вечере в Вильнюсе. Слова известного литовского поэта, переводчика, диссидента и друга Иосифа Бродского мне неожиданно подтвердил инструктор по вождению Марк. В ответ на просьбу подготовить меня к экзамену на русском, он запросто ответил: «Да хоть на каком! На русском, на польском, на литовском, мне все равно». А Марк, между прочим, русский, в Вильнюс еще в советское время переехали его родители.

Но одно дело подготовка, а совсем другое – экзамен. Но его в Литве можно официально сдать (и теорию, и практику) на русском.

Почему литовский – понятно, почему русский – тоже. Почему польский? Город за свою историю несколько раз переходил под контроль поляков, последний раз с 1922-го по 1939-й год. Сегодня население города, свидетельствует последняя перепись 2011 года, это 63% литовцев, 16% поляков, 12% русских, 7% евреев, 6% белорусов и пр.

В городе много смешанных семей. Родители в таких семьях выбирают, в какую школу отдать ребенка: литовско-, польско— или русскоязычную. Последних – государственных, между прочим – в одном только Вильнюсе я сходу насчитала 7 (семь !) штук. Мотивация отдать в русскоязычную школу, например, в смешанной польско-литовской семье, будет простая и вполне себе практическая: литовский и польский языки ребенок выучит дома, а русский, который всегда пригодится, пусть лучше учит в школе. «У меня нет ни одного ребенка, которого бы условно звали Иван Иванов, — шутит директор одной из вильнюсских русскоязычных школ. – Зато есть Анжелики, Моники, Роберты или Патрики».

Я сижу утром рано в маленьком кафе на три столика, пью капуччино и слышу, как переговариваются между собой официантка и посудомойщица. Они что-то говорят между собой по-литовски, потом замолкают, потом опять начинают, но уже по-русски. Молчат и вновь переходят на литовский. Видимо, на каком языке мысль пришла в голову, на таком и была высказана. Примерно также переговариваются между собой кассирши в супермаркетах и продавщицы на городских рынках. Мои робкие попытки изъясниться, например, в мясном отделе, на литовском языке первое время чаще всего строго присекались: «Не мучайтесь! Говорите по-русски».

Другая история. Осенью 2016 года я приехала в Паневежский драматический театр Юозаса Милтиниса на премьеру спектакля «Гордыня». Именитый польский режиссер Кшиштоф Занусси, открывая дискуссию сразу после премьеры, предложил всем перейти на русский, чтобы не тратить время на перевод с польского на литовский и обратно. Зал не возразил. Такую ситуацию я легко могу себе представить и в Клайпеде, и в Висагинасе, и в Шауляе, и даже, вполне возможно, в Каунасе, где национальные настроения всегда были наиболее выраженными.

Конечно, это вовсе не означает, что в Литве все поголовно говорят по-русски, а в Вильнюсе все соответствуют критерию Венцловы. Но сегодня тот, кто подзабыл выученный в советское время русский язык, скорее всего, скажет вам: «Простите, мне трудно объясниться по-русски. Но вы говорите. Я пойму». Литовская молодежь, выросшая в годы независимости, чаще всего вообще не говорит по-русски, но в разговоре с вами очень любезно предложит перейти на английский.

Важно понять: сегодня отказ говорить по-русски не будет нести в себе никакого политического подтекста. В отличие от Латвии и Эстонии, в Литве, где русских всегда было меньшинство, никогда не стоял русский вопрос – здесь боролись с Советами. К тому же, Литва состоялась как самостоятельное государство. Поэтому, несмотря на общее ощущение опасности, исходящей последние несколько лет от России, сегодня литовцы не политизируют русский язык, разумно отделяя его от режима Путина.

Поделиться
Комментарии