Литва до сих пор неактивно осуществляла программу. В прошлом году она обязалась за два года принять 1105 мигрантов. За это время были приняты 39 человек.
Это значит, что для осуществления программы до сентября 2017 года Литва должна принять еще больше 1000 человек.
К этому готовился и Центр принятия беженцев в Рукле, который 19 лет выполняет миссию по интеграции беженцев. В этом центре привели в порядок инфраструктуру, отремонтировали некоторые помещения, рядом с центром снова появился полицейский участок, построили баскетбольную площадку.
Однако это не утешает встреченного в Рукле сирийца Радвана Гида, который хотел бы быстрее выучить непростой литовский язык, чтобы быстрее начать поиск работы.
"Это самая большая проблема для меня, поскольку литовский язык нелегкий", - сказал Гид, который в Сирии работал журналистом.
Литва принимает беженцев уже 20 лет, но до сих пор убежища здесь просили немногие.
До сих пор в Литву приезжали беженцы из Чечни, России и Украины. сейчас Литва должна принимать беженцев с Ближнего Востока - в основном Сирии и Ирака. Поэтому пример Гида и его опыт может стать примером, как стране удается интегрировать людей менее знакомой национальности и культуры.
С Гидом все обстоит проще, поскольку он хорошо говорит по-английски. Но ведь в Литву приедут и здесь уже есть беженцы, которые говорят только по-арабски. Центр нуждается как в переводчиках, так и в обучении своих работников арабскому. Об этом сказал директор центра Робертас Микуленас.
Сейчас центр нанял одного переводчика, договариваться помогают и соотечественники беженцев, владеющие английским.
Представители Соцмина обещают, что увеличат число уроков литовского для беженцев в Рукле.
"Мы поднимаем вопрос более интенсивного преподавания литовского языка в Рукле и будем делать это в ближайшее время", - сказал BNS вице-министр социальной защиты и труда Альгирдаас Шешельгис.
Сейчас беженцы в Рукле выслушивают 100-часовой курс литовского языка и еще 200 часов они должны получить во время интеграции в мэриях.
К сожалению, проблемы беженцев литовским не заканчиваются. Им трудно найти высококвалифицированную работу. Поэтому чаще всего беженцам приходится работать физически.
Это огорчает сирийца Гида, который хотел бы работать в литовских СМИ.
Однако Илма Скуодене из неправительственной организации Caritas сказала, что не все так однозначно. По ее словам, возможность беженцев трудоустроиться и интегрироваться зависит от массы факторов.
"Что касается беженцев, нельзя делать однозначные выводы. Каждый беженец индивидуален, со своей историей, опытом, причинами приезда, образованием, социальностью и т.д.", - сказала Скуодене.
Представляя пример успеха, она рассказала, как одной беженке из Ирака быстро удалось найти работу в Western Union.
Недавно министр внутренних дел Томас Жилинскас раскритиковал политику интеграции беженцев в Литве, сказав, что их поселяют в неподходящем для интеграции окружении, а в центре интеграции они быстрее учат русский, чем литовский язык. Это подтвердил и опыт европарламентария Пятраса Ауштрявичюса. Семья политика предоставила семье из 4 беженцев для жилья свой дом в Юодшиляй.
"Понятно, что в Рукле работают и русскоязычные. И что детям остается, играя во дворе, они искали друзей, ведь дети не учат языка, а повторяют, как попугаи", - сказал Ауштрявичюс.
Он отметил, что плохо литовским владели и родители детей, ему показалось, что "государство ничего не сделало, чтобы научить их литовскому". Он призвал использовать немецкую модель, при которой пособие беженца напрямую зависит от изучения немецкого.
Но с критикой не согласилась директор рукловского детсада Бируте Скрипник, которая сказала, что дети в их детском саду хорошо учили литовский. В этом году детсад посещали двое детей из Ирака.
"В группах дети беженцев через несколько недель уже говорили по-литовски и становились переводчиками для своих родителей", - сказала Скрипник.
"Если играющие вместе дети арабов, русских или украинцев перенимают друг у друга по одному или несколько слов, я бы не называл это всеобъемлющим явлением", - сказал вице-министр Шешельгис.